Дача в заложниках у соседей. Думаете, шутка? Нет, злая ирония судьбы.
Только представьте: вы – счастливый обладатель родового имения на просторном участке, поросшем кустарником и плодовыми деревьями. Вокруг – природа, свежий воздух, тишь да благодать… И вот в один вовсе не прекрасный день забор без вашего ведома мигрирует на середину участка. А потом приходит письмо от соседей, где вас просят освободить собственный дом. Да-да, вы не ослышались – не от сотрудников правоохранительных органов и не от членов преступной группировки – от соседей! Которых знаете на протяжении долгих лет.
Такое странное послание получила семья Знаменских из Всеволожска два года назад от своей соседки Нели Приятновой.
– В марте 2015 года был передвинут забор, – рассказывает Александр Знаменский, – а весной 2016-го года гражданка Приятнова решила, что ей пора захватить весь наш участок…
– И дом тоже, – добавляет Лилия Знаменская.
– Мы получили письмо о том, что мы должны покинуть свой дом и сдать ей ключи.
Жизнь перевернулась с ног на голову: угрозы от некогда мирных жителей соседнего дома, вторжение на участок, судебная канитель. Кажется, что тихая семейная жизнь была лишь сном… Как загородный рай стал адом? В истории, которая может удивить даже бывалого следователя, разбирался Северо-западный Правовой центр «Человек и Закон».
***
Скромное родовое имение в пригороде Петербурга семья Знаменских приобрела ещё в довоенное время.
«Этот дом купил мой дедушка в 1936 году на деньги, полученные от издания «Справочника металлиста», – поведал нам Александр Знаменский, стоя возле глухого забора, за которым располагается дом его семьи. – Знаменский Александр Павлович был техническим директором оптического завода, был известным в Петербурге человеком. Он известен в ЛОМО… На эти средства он купил дачу, и она переходила из поколения в поколение».
Профессора Знаменского уже нет в живых. Дом на улице Банковской, 22, ставший частью семейной истории, унаследовали его дочь Елизавета и внук Александр.
Знаменские бережно хранят старинные фотографии, где запечатлено родовое гнездо и связанные с ним яркие моменты из жизни семьи.
«Я здесь с папой чинил дом, строил калиточку у забора, – делится воспоминаниями Александр. – Я здесь проводил каждое лето. Проводил его с племянником, со своей сестрой. Поэтому я хорошо каждый уголочек своего дома знаю, каждый уголочек сада».
Рядом – на Банковской, 24 и Толстова, 119 – жили ещё две семьи. С соседями у Знаменских складывались тёплые отношения. Поколения сменяли друг друга, но добрососедское общение оставалось неизменным.
В конце 90-х дом на Банковской, 24 выкупили супруги Приятновы и въехали туда с четырьмя дочерьми. Елизавета Знаменская очень привязалась к девочкам и стала помогать им в учёбе.
«Я услышала, что у Насти – двойка по математике. Так как я работала в детдоме и преподавала математику, мне было совершенно не трудно и даже в удовольствие каждый день заниматься с Настенькой. Следующим летом я узнала, что Улечку – вторую девочку – оставляют на второй год… Я каждый день занималась, и мы всё данное ей домой задание прорешали, и её не оставили на второй год».
Более 15-ти лет соседи жили в мире и согласии. Их участки были размежёваны в середине прошлого столетия, и в течение шести десятков лет никаких споров по границам не было. Не возникли разногласия и при оформлении земли в собственность.
«Вот свидетельство о государственной регистрации на земельный участок, которое было получено нами в 2009 году, – Александр демонстрирует нам документы. – Вот акт в землеустроительном деле, где границы со стороны Банковской, 24 подписала Приятнова Неля Васильевна».
То, что Приятновы принесут им неприятности, Знаменские даже предположить не могли. Вторжение на участок произошло стремительно.
«Весной 2015 года наши соседи передвигают забор и перекрывают доступ на часть участка, где мы держали парники, грядки, – жалуются Знаменские, – захватывают дом нашего соседа Петрова Владислава, и с этого момента начинается преследование нашей семьи».
***
А это Владислав Петров. Уже более двух лет он видит свой дом и участок только через решётку чужого забора. Его дача оказалась первой в списке «завоеваний» Приятновой. Сейчас на доме Петровых вместо адреса «пр.Толстова 119» красуется табличка «Банковская, 24».
«В начале 2015 года я приехал к себе на дачу и обнаружил в доме посторонних людей, которые сказали, что гражданка Приятнова объявила мой дом своим и разрешила им там пожить», – вспоминает Владислав Петров.
Новые постояльцы дали понять, что покидать занимаемые квадратные метры они не намерены.
Владислав вызвал полицию. Стражи порядка пообещали провести проверку. Но дальше – только хуже. Забор между участками Петровых и Приятновых снесли, калитку во двор заколотили изнутри. Все последующие попытки Владислава попасть на дачу заканчивались плачевно.
«Сначала выходили собаки – на меня спускали их, потом выходил муж гражданки Приятновой с угрозами. Периодически начинались даже какие-то стычки, драки…»
Владиславу не удалось даже забрать свои вещи из дома – Приятновы поспешили избавиться от них самым радикальным способом.
«В начале 16-го года вынесли вещи из моего дома: старую мебель, диваны – и устроили большой поджог на захваченной территории участка Знаменских».
Знаменские вызвали пожарных, но те не смогли проникнуть на огороженный сплошным забором участок. Полиция же и вовсе не сочла нужным почтить своим присутствием место происшествия.
Начальник местного отдела полиции о пожаре на участке Петрова узнал только от нашей съёмочной группы. Зато поведал нам о другом пожаре, который якобы варварски уничтожил документы Приятновой на землю.
«Гражданка Приятнова поясняла, что приобретала в 1996 году земельный участок без какого-либо обременения, без раздела с определённым размером, – сообщает врио начальника 128 ОП УМВД России по Всеволожскому району Ленинградской области Сергей Коротков. – Однако, ввиду того, что через некоторое время был пожар во Всеволожском архиве, то каких-либо записей, подтверждающих либо опровергающих эти данные, установить в настоящее время не представляется возможным».
Оказалось, с Приятновой глава полицейского отдела общался неоднократно. Найти время на диалог с пострадавшей стороной ему не удалось. Тем не менее, нас заверили, что все обращения Петрова были добросовестно изучены.
«По всем материалам проведены проверки, по результатам которых в соответствии с законодательством в установленные законом сроки принято процессуальное решение в виде постановления об отказе в возбуждении уголовного дела ввиду отсутствия признаков состава преступления и наличия вопросов, находящихся в плоскости гражданско-правовых отношений».
Полиции вторит прокурор.
«Не каждый спор является преступлением, – отмечает Игорь Орлов, и.о. всеволожского городского прокурора. – В данном случае гражданин обращался в органы полиции неоднократно. Те сообщения о преступлениях, которые были зарегистрированы, были объединены в одно производство, проведена проверка. Принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием признаков состава преступления».
Петров с позицией стражей порядка не согласен: «Захват имущества, проникновение в жилище, впоследствии была пропажа вещей из моего дома… Мне кажется, что это не гражданско-правовые отношения, а уголовные».
Заявитель до сих пор бережно хранит многочисленные талоны КУСП – единственное документальное подтверждение обращений в органы. Многочисленных и безрезультативных.
«Заявления о преступлениях, заявления, поданные на бездействие этих сотрудников, заявления по новым фактам проникновения в мой дом и на мой участок – отрицательные ответы дали по всем (обращениям – прим.ред.), что они не усматривают в действиях Приятновой признаков состава преступления, – недоумевает Владислав. – Получается, что, имея на руках все документы, ты приезжаешь к себе в дом, на свой участок, но не можешь туда попасть, и сотрудники полиции не могут ничего сделать».
О счастливой жизни Петровых в загородном доме теперь напоминают лишь фотографии. Архив изобилует снимками участка и дружной семьи на фоне родового имения. Владислав пристально вглядывается в лица на чёрно-белых снимках – многих из них уже давно нет в живых.
«Вот мой дед, который строит этот дом. Вот мама с котёнком… Вот мои дедушка с бабушкой – это фотография внутри дома. Вот тоже мои родственники возле дома… Вот я маленький рядом с домом, там была дровница – я там ковыряюсь…» – вздыхает мужчина.
***
Спустя два года печальную судьбу домовладения Петрова повторил ещё один участок. На сей раз – даже не граничащий с Банковской, 24. Ирина Тихонова, собственница участка и дома на пр. Толстого, 113, так описывает процесс захвата: «Она (Неля Приятнова — прим.ред.) повесила свою табличку «Банковская, 24» с ящичком почтовым, – показывает табличку и ящик, – срезала замок и повесила свой замок, чтобы мы не ходили».
Вскоре в доме появились и поселенцы.
«Мне позвонили соседи, сказали, что на участке появились посторонние люди, выносят вещи из дома, сжигают их на участке», – рассказала нам Тихонова.
И даже приезд полиции не смог обеспечить собственникам проход на участок.
***
Что сейчас происходит на оккупированной территории, удалось выяснить нашей съёмочной группе. Провела нас туда сама Неля Приятнова. И попутно поведала свою историю.
Экскурсия началась у дома Приятновых, откуда открывался вид на два соседних участка. Со слов Приятновой, её семья живёт тут с 1998 года.
«Здесь вот моя семья (живёт – прим.ред.), – пояснила Неля Приятнова, указывая рукой на дом. – А на участке Трегубовых, по которому споры идут, у меня люди живут, присматривают за домом»…
Увидели мы и многострадальное имение Петрова: «Петров говорит, что вот это – Приятнова указала на старенькое деревянное здание – его дом. Только они не учли, во-первых, размер и площади, а во-вторых – помойная яма. И она у меня в техническом паспорте»…
У соседей Приятновой такие аргументы вызывают лишь улыбку.
«Видимо они решили выгребными ямами застолбить владения, захваченные ими», – смеётся Александр Знаменский.
По-хозяйски разгуливая на огромной, как футбольное поле, территории, Приятнова пояснила, что между спорными участками границ никогда не проходило. Все они были разделены на основную и приусадебную часть. Позже это имущество выкупила Приятнова.
«Вот это – кивает на двор возле своего дома – выдавалось, как приусадебный участок под яблони, под ягоду. А вот этот весь остальной участок – указывает на участок Знаменских – являлся основным».
Подойдя к Толстого, 113, наша проводница замешкалась, пытаясь справиться с причудливой конструкцией из проволоки, которую смастерили нынешние постояльцы.
– Почему же Вы сразу не заняли все эти участки, Вы ж с 98-го года никаких притязаний не имели? – интересуемся мы, пока Приятнова безуспешно старается открыть калитку.
– Такие интересные люди! – язвительно восклицает женщина. – А откуда я могла знать? Если эта информация появилась только в 2017 году. И когда я стала оформлять землю…
– Но вы же покупали участок…
– Я не участок покупала, – перебивает Приятнова.
– А что?
– Я дома покупала.
Устав возиться с проволокой, Приятнова позвала жильцов. Впустила нас маленькая девочка.
На участке царил хаос и беспорядок, он больше походил на свалку, нежели на жилую территорию. Повсюду валялись разбросанные вещи, судя по всему, вынесенные из дома. Прямо во дворе стояла мебель, лежали какие-то полусгнившие доски, пакеты и мусор. На наш вопрос, почему посторонние люди были заселены в дом, предприимчивая дама отреагировала резко.
– Это моё право, это моя личная собственность, и я имею право сдавать, кому я хочу, – раздражённо бросила она.
– Но участок спорный, – возражаем мы. – Сейчас суды идут, и раньше суд вставал не на Вашу сторону.
– Этот участок в споре, но у меня документы на него.
Документы Приятнова нам позже и правда показала. И тут нас ждало самое интересное. Нас пытались убедить в том, что то, что мы видим, – не совсем то, чем кажется.
– Это свидетельство на земельный участок (показывает). Здесь так наворотили! Кадастровый номер – вот он (показывает). И здесь указана площадь – 1008 квадратных метров. Но они (цифры – прим.ред.) не вместе стоят, а раздельно. Гектар и 8.
– Но здесь квадратные метры написаны, – замечаем мы.
– В любом комитете по земельному имуществу исчисляют в единицах.
Написано одно – подразумевается другое. Оказалось, в особой интерпретации нуждаются все документы, где указана площадь участка. Как, например, решение об отводе земельного участка бывшему собственнику.
«Ему выделяется 10 и 8, два ноля. Но это не 1008! Это гектар и 800 квадратных метров, – объясняет Приятнова и, заметив наше удивление, добавляет: – Ну, забыли нули поставить».
Какое досадное недоразумение! Ошиблись в целых сто раз! Более того, как оказалось, «забыли» не только площадь точную указать, но и количество домов. В договоре купли-продажи значится всего один дом: «Ш*** продал, а Приятнова Неля Васильевна купила жилой дом № 24 по улице Банковской в городе Всеволожске Ленинградской области».
Но Приятнова уверена, что ей принадлежит гораздо больше: «Вот договор застройки – о предоставлении бессрочного права пользования. И здесь указано 5/72/13. То есть 5 объектов у нас шло».
Всё бы хорошо. Да только рядом с цифрой «5», которую наша собеседница скрупулёзно выискивала в документе, стоит значок номера. Это никак не количество домов! А чуть ниже прописью указана и площадь – «тысяча восемь квадратных метров».
Но Приятнова непреклонна: врут не только документы, но и её соседи. В коварном плане замешаны и точные копии участков, и переименования улиц. В документах на собственность у Петровых и Трегубовых указан проспект Толстого. Но Приятнова считает, что имеется в виду совсем другая улица. Она показала нам её.
– Но это улица Герцена! И на всех домах – Герцена. Здесь нет улицы Толстого! – недоумеваем мы.
– Было переименование, – едва держит себя в руках Приятнова. – Вот эта вся улица была Толстовской. Потом было переименование. То есть участки объединялись. И появились Герцена (проспект – прим. ред.) и Торговый (проспект – прим. ред.). Так же, как и Банковская (улица – прим.ред).
Приятнова водила нас по узким просёлочным дорогам и показывала дома, которые, по её мнению, принадлежат её соседям. В ответ на вопрос, как ей удалось определить, где кто живёт, нас ждало неожиданное признание: «Я сама работала в службе приставов и занималась розыском имущества», – отметила Приятнова.
Наша экскурсия по окрестностям не осталась незамеченной для местных жителей. Свидетелем нашего разговора стал хозяин участка, рядом с которым, если верить Приятновой, живут Знаменские и Петровы. О том, что улицы переименовывались, а участки – объединялись, мужчина услышал впервые.
– Вы объединились – 91, 93 и 95 – заявила Неля Приятнова вышедшему навстречу местному жителю.
Николай Кудряшов, местный житель, удивлённо: – Я объединился? У меня всё время 95-й был.
– А 87-й и 91-й почему тогда… – не унимается Приятнова.
– Это не ко мне вопросы. Это испокон века так было.
– Скажите, а вы Петровых знаете? – интересуемся мы.
– Нет, – уверенно отвечает Николай.
– А Кобзевых?
– Нет.
– А они когда-то здесь жили?
– Нет.
Но бывший пристав не сдавалась.
– Хорошо. На 8-м участке кто?
– Там на двоих…
– На кого «на двоих»?
– Шишкунов и Тимофеев.
– А почему тогда документы предоставляют на Знаменских?
– Не знаю.
Ранее похожий допрос с пристрастием состоялся у Приятновой и с её соседями.
– Вам дали другую землю, – пыталась убедить она Петрова. – Есть ещё участок 119, который сейчас 125-й. Вы пришли не по тому адресу, – взрыв смеха прервал женщину.
– У меня дед здесь с 55-го года жил, а тут я пришёл, оказывается, не по тому адресу, – иронично заключил Владислав.
***
Переговоры и взаимная демонстрация документов не привели соседей к миру. Споры перешли в судебную плоскость.
Все три семьи, участки и дома которых оказались во владении Приятновой, выиграли суд. Приятнова же в сложившейся ситуации считается себя жертвой. Для неё всё происходящее – теория заговора.
«Мне везде во всём отказано! – возмущается Неля Приятнова. – Это сговор, получается?»
Превратившись из богатой помещицы в должницу, Приятнова теперь вынуждена объясняться с судебными приставами.
Егор Екименок, ио начальника межрайонного отдела по особым исполнительным производствам УФССП по Ленинградской области: – В настоящее время я составляю акт совершения исполнительных действий…
Неля Приятнова: – Пожалуйста…
– Решение суда не исполнено…
– Не исполнено и не будет исполняться, потому что это мой участок.
Достучаться до Приятновой не могут даже её бывшие коллеги. Но одними переговорами они не ограничатся.
«Будем изыскивать привлечение специализированных организаций и силовым способом исполнять это решение, если добровольно не исполнит должница», – заверил нас Егор Екименок и добавил: «Удивляет, что должник испытывает правовой нигилизм, будучи бывшим сотрудником службы судебных приставов, считая, что решение суда вынесено незаконно».
Но пока решения суда не изменили ничего. Попасть на свои участки собственники по-прежнему не могут. Даже в присутствии пристава.
«В наши замки завёрнуты саморезы и обломаны, – Александр Знаменский приподнимает замок, демонстрируя повреждения. – И здесь – указывает на замочную скважину – то же самое сделано».
Тем не менее, Знаменским удалось спасти дом. Его успели поставить на охрану.
«Наш дом они не заселили, – говорит Елизавета Знаменская. – Единственный из трёх домов, который они не захватили. Но к нам приезжает всё время бригада, как только в кадре бывает человек. А сад захватили. Сад тоже охраняется. Но – они же пускают собак!»
Дом Знаменских, уцелевший в войне с фашистами, едва выдерживает баталии с соседями. Если в войну внутри жили люди, то сейчас он пустует. Вот уже два года дом смотрит на своих хозяев чёрными глазницами окон, а они с тоской разглядывают его через ограду.
«У меня глубокая жалость и доброта к нему, – отмечает Елизавета Знаменская, украдкой поглядывая на дом за оградой. – Что же это произошло? И как это могло случиться?»
По былым временам тоскует и Владислав Петров. Уже давно его греют не стены родного дома, а лишь воспоминания.
– Между нами и Знаменскими даже не было никогда забора. Мы ходили друг к другу в гости, пили чай, играли.
– Скучаете по тем временам?
– Конечно, скучаю, – со скромной улыбкой признался Владислав.
Эта история так и осталась бы семейной драмой. Но произошло то, что превратило её в настоящий триллер.
Подробности мы расскажем вам в ближайшее время. И, поверьте, они вас немало удивят.
Анастасия Вербицкая
СЗПЦ «Человек и Закон»
