10 апреля 2017 года в республике Коми, на нефтяной скважине, которая принадлежит «Лукойл-Усинскнефтегаз» произошло возгорание. Пожар охватил площадь в 600 м, пламя поднимается вверх на высоту более 20 метров.
Утром в 9 часов 10 минут в центральное диспетчерское управление «Лукойл-Усинскнефтегаз» пришло оповещение об аварии. Возгорание произошло во время монтажных работ. Позже на своем сайте корпорация упомянет о случившемся, правда назовет крупнейшую аварию «инцидентом». В тот же день для устранения так называемого «инцидента» пришлось задействовать 69 человек и 32 единицы техники.
Прошло почти три недели. Экологическое бедствие в Коми продолжается…
Скважина работает с 2014 года. Глядя на карту, поражает ее геоположение. Находится скважина №2Р в пойме реки Печора. Дважды во время половодья, она оказывалась под водой. Местные жители уверяют, что не раз были свидетелями последствий таких аварий. Ведь при таком расположении добывающего оборудования, выброс нефтепродуктов в воду неизбежен. Как сообщает эколог и бывший сотрудник компании ООО «Лукойл-Коми» Александр Сладкоштиев, строительство на пойме реки, это грубейшее нарушение законодательства.
Прошло более двух недель, но аварию так и не удалось устранить. На сегодняшний день для ликвидации происшествия привлечено более 260 единиц человек и задействовано 94 единицы техники.
В такой активной борьбе с пожаром совсем забыли хоть как-то предупредить местное население, не говоря уже о том, что бы оградить его от опасного воздействия продуктов горения. Несмотря на то, что жители из ближайших сел страдают от последствий «нефтяных происшествий», более недели они вынуждены были добывать информацию через интернет. Постоянные отравления школьников, головокружение, проблемы с органами дыхательных путей, все это не понаслышке знакомо жителям Припечорья. Только после звонков жителей в местную администрацию, состоялась встреча представителя «Лукойла» с населением села.
Прошло еще несколько дней, аварию не ликвидировали. Тучи от едкого дыма нефтяных выбросов становились все гуще над селами Припечорья. Тогда местные жители во главе с руководителями общественного комитета спасения Печоры Федором Терентьевым и Иваном Ивановым, решают провести собрание в местном ДК для того, чтобы составить резолюцию с требованиями к ООО «Лукойл-Коми» о скорейшей ликвидации аварии и срочной диспансеризации населения. Но собрание пришлось проводить на улице. В клуб жителей не пустили. Устным распоряжением сотрудников усинской администрации, сельскому работнику культуры было запрещено открывать местный Дом культуры для проведения встречи.
Жители Припечорья регулярно становятся свидетелями выбросов вредных веществ, в особенности при разведочной бурении и монтажных работах на скважинах. Так в 2013 г. В с.Щельябож уже был сильнейший выброс сероводорода, дети в этот период сдавали ЕГЭ и были вынуждены сидеть на экзамене в ватно-марлевых повязках. Как утверждают жители села, дышать было невозможно. После этого в местной школе «Лукойл» установил датчики, которые сообщают о превышении предельно допустимой концентрации (ПДК) вредных веществ в воздухе.
Позже, когда появилась скважина на месторождении им. Алабушина (именно там и случилась авария) местное население периодически замечало выбросы вредных веществ в атмосферу. Однако датчики никак не реагировали на них. Жители долго не могли понять, в чем дело, оказалось, что прибор промышленный и предназначен для измерения
концентрации в рабочей зоне, т.е. на нарушение норм ПДК в населенных пунктах он просто не реагировал.
«Пустые огнетушители» в виде приборов по измерению ПДК установлены на школе вот уже 5 лет. Но генеральный директор ООО «Лукойл-Коми» Александр Лейфрид на совещании по ликвидации аварии, уверенно отчитывается перед Главой Республики Коми Сергеем Анатольевичем Гапликовым, что за приборам постоянно присматривают, они в норме – воздух чистый.
21 апреля состоялась еще одна встреча местного населения с представителями администрации, «Лукойла» и зам.прокурора, где местные жители жаловались и на приборы и на самочувствие. Главный метролог ООО «Лукойл-Коми» уверяет сельчан: «Слава Богу, что прибор ничего не показывает! Значит, нет повода для паники!». Ответ заместителя прокурора на жалобы – разберемся.
Разобраться следовало бы давно, и не только с вопросом о состоянии и качестве воздуха, но и с местной медициной. Ведь на три населенных пункта, а это с.Щельябож, д.Праскан, д.Кушшор, всего 1 фельдшер и 2 медсестры. В администрации о проблеме знают, и кажется не первый день, ответ тот же – постараемся помочь.
На том же собрании единственный фельдшер Руслан Васильевич Ануфриев приводит свою статистику относительно жалоб местного населения на то, что «дышать становиться нечем». Только в феврале к нему обратилось 89 человек с жалобами на работу органов дыхательных путей. Руслан Васильевич пытался собрать подобную статистку и за другие годы.
В последний раз лабораторный анализ воздуха проводился 22 апреля и по всем показателям – воздух в норме. Жители села, правда, добавляют свой комментарий о том, что в день измерения показателей, направление ветра (соответственно и дым со стороны аварии) было в противоположную сторону от села. Но кого интересуют такие «детали»?
В общем, мнение о встрече у населения осталось двояким. С одной стороны корпорация обещает скорейшую диспансеризацию населения и путевки на курорт для детей. С другой стороны, на сегодняшний день никому неизвестно о последствиях такой экологической катастрофы, точнее такого «инцидента».
В заключении хочется добавить. Обязательным условием осуществления предпринимательской деятельности, которая может негативно отразится на окружающей среде, является получение положительного заключения государственной экологической экспертизы о возможности осуществления такой деятельности. В проектной документации должна быть предусмотрена не только возможность безопасного осуществления такой деятельности, но и меры по эффективной ликвидации ЧС.
Закономерно возникают вопросы и к самой нефтеперерабатывающей компании и к ряду государственных структур.
Получил ли «Лукойл» такое заключение? Соответствует ли фактически введенный в эксплуатацию объект проектной документации, получившей одобрение экологов? Предусмотрены ли меры по эффективному предупреждению и ликвидации аварий и чрезвычайных происшествий? Если предусмотрены, то почему уже более двух недель не могут устранить сильнейшую аварию?
И главное, кто понесет ответственность за нарушение правил эксплуатации потенциально опасного объекта, повлекшего за собой экологическую катастрофу?
Будет ли компенсирован вред, причиненный здоровью местного населения, пострадавшего от вредных выбросов? Как и кто его будет компенсировать?
Эти и многие другие вопросы интересуют жителей сел и деревень, которые не только находятся вблизи от места аварии, но и вынуждены жить в подобной сложнейшей экологической обстановке.
Мария Павлова
