Уголовный кодекс вскоре может пополниться понятием «уголовно наказуемый проступок». Новый термин станет мостом через пропасть между административным и уголовным законодательством. Но как такая реформа в правоохранительной и судебной системе повлияет на правоприменительную практику в целом?
Автором законодательной новеллы является председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев, который полагает, что уголовное право в России характеризуется излишней криминализацией. Глава ВС РФ неоднократно выносил эту тему на обсуждение экспертного сообщества. Введение института уголовного проступка планируется в рамках гуманизации уголовного законодательства.
«В структуре всех дел на судебном рассмотрении, а это около 1 миллиона в год, дела о преступлениях небольшой тяжести занимают 55%, – отмечает Вячеслав Лебедев. – Необходимо ли государству обязательно применять меры уголовного воздействия на лиц, которые впервые оказались перед судом за преступление небольшой тяжести? Мы полагаем, что так поступать нельзя. Надо дать возможность гражданину осмыслить свои действия».
Новая форма квалификации преступного деяния, по замыслу служителей Фемиды, освободит мелких преступников от клейма судимости. К числу уголовного проступка предлагается отнести кражу, клевету, использование заведомо подложных документов и причинение лёгкого вреда здоровью. Наказывать за такие нарушения будут в административном порядке, лишение свободы не предусматривается. Повторное же совершение непреступных правонарушений повлечёт уголовную ответственность.
Вице-президент Адвокатской палаты Ленинградской области Денис Лактионов считает данную инициативу разумной альтернативой декриминализации, когда социально опасные преступления вовсе выводят из-под действия уголовного кодекса. Данная дифференциация исключит для уголовных правонарушителей перспективу получить судимость, которая потом будет тяжким бременем отягощать их дальнейшую судьбу, карьеру, жизнь в целом.
«Это даёт возможность за преступления небольшой тяжести, которые предусмотрены Уголовным кодексом Российской Федерации, наказывать, но не слишком сильно, не калеча судьбы и жизнь людей, оставляя им возможность иметь социальные перспективы. Это явление, которому, безусловно, нужно давать правовую оценку, и должна быть какая-то разумная санкция, но это не ставит их (уголовных правонарушителей – прим.) в один ряд с лицами, которые совершили тяжкие и особо тяжкие преступления».
При этом, по словам адвоката, предусмотренное за уголовный проступок наказание «рублём» – очень хороший и действенный механизм, который не испортит человеку жизнь, а будет дисциплинировать и давать понимание того, что уйти от ответственности не получится.
Руководитель фонда «В защиту прав заключённых», правозащитник Лев Пономарёв и вовсе считает правильным и необходимым любое действие законодателя в сторону уменьшения количества людей, которые сидят за решёткой. Но эксперт опасается, что может произойти и обратная ситуация.
«Я не уверен, что в том состоянии общества, в котором мы сейчас живём, где слишком много ненависти и репрессий, – это (введение статьи в УК РФ об «уголовно наказуемом проступке» – прим.) будет работать в сторону гуманизации», – утверждает Лев Пономарёв.
Что если действительно количество заключённых останется точно такое же, а люди, которые ранее наказывались административным образом, попадут под статью «уголовный проступок»? Тогда и в самом деле никакой гуманизации уголовного законодательства не произойдёт.
«Наши суды очень репрессивно работают, – продолжает правозащитник. – Когда есть возможность наказать человека более жестоко, когда закон даёт некую вилку, трактовать можно в разные стороны, и судья должен решать по своему усмотрению, что правильно, то, как правило, он выбирает наиболее жестокое наказание. И так у нас устроена вся система – и следствие, и судопроизводство, – что человек получает по полной. И это меня беспокоит».
Лев Пономарёв также не исключает возможности, что декриминализация одних статей приведёт к ужесточению других.
«Законодатель тоже довольно жесток. Поэтому для него инициативы в сторону гуманизации довольно неестественны. Может, какой-то камень за пазухой у законодателей лежит, и в ближайшее время они ужесточат некоторые законы. Например, закон Яровой, который и так переходит все границы».
С другой стороны, всплеска преступности, по мнению Пономарёва, бояться не стоит. На количество уголовных преступлений подобные новшества влияют очень слабо. Доказательством этого может послужить статистическое исследование, проведённое международным юридическим сообществом. Не так давно представители ООН сделали сравнительный анализ обстоятельств в Соединённых штатах Америки, когда не было смертной казни, с ситуациями, когда её ввели, или когда казнь была, но её убрали.
«Было доказано, что во всех трёх случаях, где есть такого рода колебания, количество жестоких уголовных преступлений, за которыми следует смертная казнь, не увеличивается и не уменьшается. Влияет социальная, социально-экономическая обстановка, исторические предпосылки, но прямого влияния законодательных изменений нет», – заключил Лев Пономарёв.
Конечно, вопрос о переквалификации деяния в уголовный проступок не так однозначен, как кажется. Перекос может случиться как в положительную, так и в отрицательную сторону. Тем не менее, законодатель в качестве цели внедрения нового понятия ссылается на принципы гуманизма. Это обнадёживает. Ведь каждый человек может оступиться. И в такой ситуации важно дать ему возможность не просто осознать, а искупить свою вину.
Анастасия Вербицкая
Фото: СЗПЦ «Человек и Закон»
