Президент Владимир Путин внес поправки в уголовно-процессуальный кодекс РФ. В пояснительной записке к документу говорится, что изменения в нем направлены на «укрепление независимости адвокатов, что усиливает конституционные гарантии россиян на получение квалифицированной юридической помощи». Законопроект был разработан в президентском Совете по правам человека (СПЧ), который еще в 2015 году поднял проблемы независимости адвокатов и представил их на рассмотрение главе государства. В адвокатском сообществе некоторые из президентских поправок уже назвали «революционными».
В частности, глава государства предложил исключить практику использования разрешительного порядка допуска адвоката в уголовное дело. Новые поправки упростят доступ адвокатов к клиентам в СИЗО. Отныне право на беспрепятственное общение с подзащитным будет действовать с момента «вступления» в дело, а не «допуска» в него. Важность этого новшества, как считает адвокат Владимир Соловьев, член методической комиссии адвокатской Палаты Санкт-Петербурга, в том, что между защитником и его доверителем становится все меньше бюрократических препон.
«Теперь для того, чтобы вступить в дело адвокату не нужно ничье согласия. Были ситуации, когда защитник приезжает, а его не допускают к делу и вообще к подзащитному. Препятствия чинили и следствие и дознаватели, и тд. Теперь в статье 49-й ч. 4 слово «допускается» заменено словом «вступает», это означает, что не требуется больше никакого правоприменительного акта разрешающего допуск адвоката для участия в деле. Вроде бы небольшое изменение, однако, очень важное и полезное для адвокатской практики».
Кроме того, в новой редакции УПК появится статья 450.1 «Особенности производства обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката», которая строго регламентирует все следственные процедуры в отношении адвокатов. В частности — запрет на обыск служебных помещений, жилья или автотранспорта адвокатов без соответствующего на то решения суда и в отсутствии наблюдателей от адвокатской палаты. Исключение составляют случаи, когда против данного конкретного защитника возбуждено уголовное дело. Однако, судья, санкционируя обыски в адвокатской конторе или у него дома, должен четко указать в своем решении данные, служащие основанием для подобных процедур, а также «конкретные отыскиваемые объекты». Изъятие иных объектов не допускается. То есть нельзя будет просто затеять обыск в надежде на «авось какой-нибудь компромат найдется». Также запрещается изъятие всего производства адвоката по делам его доверителей, фотографирование, киносъемка, видеозапись или иная фиксация материалов без соответствующего на то судебного постановления.
Стоит отметить, что обыски и выемки у адвокатов каких-либо материалов всегда были возможны только по решению суда, однако, по словам самих же защитников, на практике, особенно в провинции, это нормы нередко игнорировались. Президентский законопроект, как они надеются, положит конец подобным нарушениям. Однако, далеко не все представители «адвокатской братии» настроены так оптимистично. Иван Павлов, юрист Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов считает, что радоваться этим, безусловно, важным нововведениям пока рано.
«Во-первых, поправки в законопроект еще должны пройти согласование и подтверждение у депутатов в Госдуме, поэтому еще неизвестно, что останется в конечном варианте закона. Во-вторых, даже если все из предложенного будет принято, не факт, что эти положения будут неукоснительно соблюдаться. У нас все законы хороши, но правоприменительная его практика на деле ужасна. Проблем очень много и далеко не все они решатся этим законопроектом. Урегулирования требует масса аспектов адвокатской деятельности. К примеру, того, что касается дел о государственной тайне. Адвокатов, сегодня, не знакомят с секретным законодательством, нарушение которого вменяется обвиняемому и действовать защитникам в этих случаях приходится с «закрытыми глазами». Вопрос такого рода доступа к информации, необходимой для ведения дел совершенно не урегулирован. Не прописан вопрос того, как адвокату вести свое досье, если дело касается секретности, и так далее».
«Революционность» новшества, по мнению адвокатов, еще и в том, что в российской процессуальной практике появится «институт независимого наблюдателя». По мнению Ивана Павлова,участие такого уполномоченного от коллегии адвокатов в процессе обысков, досмотра и прочих процедур в отношении адвокатов, позволит, в случае возможных споров или обнаружении нарушений, апеллировать к его показаниям, что защитит сторону защиты от возможных нападок и давления.
«Такое лицо нужно даже для моральной поддержки в тот момент, когда адвокат оказывается один на один с системой, которая пытается зачастую оказывать на защитников серьезное давление. Это очень важный аспект в любом следственном действии в отношении адвоката. Во время допроса адвоката, обыска у него, или когда следствие требует от защитника информацию, составляющую адвокатскую тайну, в иных подобных случаях. Такой человек был необходим давно. Скорее всего, независимые наблюдатели будут назначаться из числа опытных адвокатов, прошедших специальную подготовку и обучение. Их должно быть несколько на каждый регион, особенно это касается крупных городов. У наблюдателей должны быть определенные гарантии и полномочия, что, к слову, в законопроекте никак не прописаны».
В декабре 2015 года, после ряда несанкционированных обысков у защитников в разных регионах страны, группа новосибирских адвокатов направила в Конституционный суд жалобу, в которой был сформулирован ряд минимально необходимых требований к соблюдению конфиденциальности в адвокатской деятельности. Вполне возможно, что поправки и дополнения в новый законопроект и стали ответом на эту инициативу новосибирцев. Кроме защиты собственной неприкосновенности, юристы выставили несколько других требований. В частности, по их мнению, следователь не должен отказывать защите в привлечении любых специалистов для разъяснения профессиональных вопросов, касающихся рассматриваемого дела или личности обвиняемого. Все заключения экспертов, при этом, должны быть приобщены к делу.
Также должна быть исключена возможность привлечения в качестве свидетелей адвокатов, у которых есть свидетельский иммунитет, запрещающей их допрос как свидетелей по обстоятельствам, которые стали им известны в связи с оказанием юридической помощи. Если конечно на допросе в интересах подозреваемого или обвиняемого, не настаивает сам адвокат. Как считает председатель Новосибирской городской коллегии адвокатов Александр Балян, новые положения, предложенные Президентом РФ, гарантируют неукоснительное соблюдение адвокатской тайны.
«Адвокатская тайна — это не привилегия сословия. Подзащитный рассказывает адвокату всю правду, так как уверен, что этого больше никто не узнает. Значит, адвокатская тайна позволяет гражданину не свидетельствовать против себя, а такое право каждому гарантирует статья 51 Конституции».
Слово «адвокат» в современном понимании происходит от латинского слова advokare – «призывающий на помощь», однако нередко помощь нужна самим защитником, причем на законодательном уровне. Однако, проблема, как считает Владимир Соловьев, значительно шире.
«Не только адвокаты, а все наше правосудие нуждается в защите со стороны закона. Правосудие основано на доверительном характере адвоката и лица, которое обратилось к нему за защитой. Без этого эффективная защита невозможна. Однако в последнее время следственные органы, суды, прокуратура нередко делали все, чтобы разрушить эти доверительные отношения. Они устраивают необоснованные обыски у адвокатов, изымают адвокатские досье с информацией, переданной доверителем защитнику, используют добытую таким образом информацию против интересов доверителей. Это есть разрушение основ правосудия и защита адвокатской тайны, на гарантии которой направлен законопроект, это и ест защита правосудия от незаконных действий правоохранительных органов».
Президентские поправки в уголовно-процессуальный кодекс РФ, первый реальный шаг к тому, что в стране появится действительно свободная адвокатура, способная отстаивать права граждан без страха за собственную безопасность и независимость.
Артем Андриянов
