В Северо-Западный правовой центр «Человек и Закон» обратилась жительница Нижнекамска Ольга Венидиктова, сына которой обвинили в сбыте наркотиков и в мае 2014 года приговорили к 11 годам лишения свободы. Мы попытались разобраться в непростом уголовном деле и даже нашли новые обстоятельства, которые не учёл суд, и которые могли повлиять на ход всего процесса. Надеемся, что устранение надзорными органами отмеченных нами изъянов может в лучшую сторону изменить всю деятельность российской правоохранительной системы.
Провокация «на живца»
Не секрет, что жители нашей страны требуют от сотрудников правоохранительных органов более качественного исполнения своих служебных обязанностей. Часто такие требования справедливы. Например, если взять тему наркотиков, то многим знакомым с данной темой непонятно, почему, например, полиция часто использует метод провокации, подлавливая, как правило, рядовых наркоманов. Ведь если кто-то из «друзей по пагубному пристрастию» просит помочь купить для него дозу, зависимые люди, как правило, в этом не отказывают. Часто свои действия они объясняют не попыткой нарушить закон, а обычной «помощью ближнему». Да и от лёгкого заработка либо в виде получения бесплатной дозы за купленный наркотик они отказаться, увы, не в силах.
«Посмотрите, что сегодня происходит, и каким образом возбуждаются дела по наркотическим делам. Больше половины так называемых преступлений наркотического характера создаются путём провокаций со стороны правоохранительных органов. Сущность таких провокаций даже была разъяснена пленумом Верховного суда РФ, который чётко и ясно указал, что в любом случае инициатива продажи наркотика должна исходить от продавца, а не от покупателя, — справедливо замечает председатель коллегии адвокатов «Кронверкская» Норик Асатрян. — Если вы возьмёте почти любое дело по наркоте, то оно начинается с того, что какой-то человек звонит продавцу и уговаривает продавать, причём делает он это подконтрольно вместе с оперативными сотрудниками. Я вам скажу, любому наркоману вы позвоните, попросите продать, и он обязательно вам продаст: или из-за дружбы, или из-за того, чтобы заработать маленькую сумму денег. Но ведь статья 228.1 была внесена в наш уголовный кодекс не для того, чтобы вот этих несчастных, больных людей задерживать. Она была создана для того, чтобы привлечь к ответственности настоящих торговцев».
По мнению адвоката, вместо этого правоохранители часто сами провоцируют «преступления», а заодно и выполняют план по их раскрытию.
Возможно, что похожая история произошла и в Нижнекамске с Максимом Венидиктовым. Ранее он употреблял наркотики и даже имел судимость, но в какой-то момент понял, что жизнь не заканчивается — женился, в его семье родились две замечательные девочки-двойняшки, а потом… снова оказался под следствием.
13 января 2014 года сотрудники полиции Нижнекамска задержали Максима в подъезде его собственного дома, устроив с помощью местных наркозависимых проверочную закупку. Венидиктов во время следствия и в настоящее время утверждает, что наркотики (спайсы – ред.) ему просто-напросто подбросили, а перед этим — очень долго провоцировали, чтобы он продал спайс местному «контрольщику», который названивал несколько дней подряд. В итоге Максим не сдержался, как он сейчас вспоминает, насыпал в бумагу измельченную ромашку и вынес «товар» шутки ради своему слишком навязчивому товарищу. Но когда в подъезде появились сотрудники полиции — юмор закончился.
Уже потом во время судебного заседания адвокат Нижнекамского Центрального филиала коллегии адвокатов Республики Татарстан Татьяна Ярёма обратила внимание на заключение химико-физической экспертизы, из которой ясно, что на смывах рук подсудимого экспертиза не обнаружила следов наркотических средств. Хотя по показаниям закупщиков во время контрольной закупки Венидиктов якобы собственноручно вскрывал свертки с наркотиком.
У нашего правового центра появились вопросы и к проведению оперативно-розыскных мероприятий. Мы отправились в Нижнекамск (часть съёмок проходила зимой – ред.) и нашли в этом непростом уголовном деле признаки фальсификации. Так, журналисты обнаружили, что материалы оперативно-розыскных мероприятий не были зарегистрированы и засекречены, то есть были нарушены требования к работе со сведениями, составляющими государственную тайну. Ещё, документы, разрешающие проведение проверочной закупки, были утверждены с помощью факсимиле.
К сожалению, эти нарушения не заметили ни в прокуратуре и суде Нижнекамска, ни в суде Республики Татарстан, ни в Верховном суде РФ. Как не стали разбираться и в том, что один из понятых, присутствующих в полиции, где проводили досмотр Венидиктова, оказался… «мёртвой душой». Его не смогли отыскать даже судебные приставы, выезжавшие по месту его жительства.
«Меня завели туда, спросили: «Понятым будешь?» А я как раз возле дома стоял, ждал дочь после работы, — рассказывает Николай Кириллов, один из понятых, которого нам удалось отыскать. — Я понял, что пьяного человека задержали, значит, что-то в подъезде произошло, и теперь протокол составляют. Потом они обратились к нему, спросили, что у него в карманах. Он достал пачку сигарет «Мальборо», положил на стол, потом достал портмоне и тоже положил на стол. Те начали открывать, а у него там визитки были. Потом они пачку сигарет открыли, а оттуда пакетик вывалился. Потом они начали задавать ему вопросы, что это, откуда, чего? Он им отвечал. Я стоял и был удивлён. Он тоже был удивлён. Если бы он был уверен, что в этой пачке что-то лежит, то он не вёл бы так себя, будучи уверенным, что в пачке есть что-то такое… Потом у него начали спрашивать: «Это твоё?». На что он ответил, что его только сигареты».
«Он был удивлён, что пакетик находится в пачке», — подчеркнул Николай Кириллов, по словам которого, уже во время судебного заседания конкретных вопросов ему никто не задавал, а во время процесса удалось вставить всего несколько слов.
Другие понятые Малик и Рашид Мавлиевы, участвовавшие при личном досмотре «контрольщика» Ильдара Калимуллина, на суде указали, что при них досматривали именно Венидиктова. В судебных кулуарах Рашид хвастался, что является родственником сотрудника местной полиции. Разве такое может быть, спросит наш зритель? Оказывается, что может. Однако не только эти немаловажные детали, на которые суд не обратил внимания, насторожили нас в процессе ознакомления с делом.
Факсимиле начальника полиции
Единственным документом, разрешающим проведение оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка», является соответствующее постановление. Как оказалось, в этом постановлении вместо подписи начальник полиции УМВД России по Нижнекамскому району Владимир Ветлугин проставил своё… факсимиле. Представители прокуратуры Татарстана, узнавшие от наших журналистов о данном факте, пришли, мягко скажем, в замешательство.
«Постановление об оперативно-розыскном мероприятии должно быть подтверждено руководителем органа, который осуществляет данное оперативное мероприятие, потому что этот документ непосредственно затрагивает права и свободу человека и важно, чтобы руководитель нёс личную ответственность своей живой подписью. А использовать факсимиле – это нарушение закона, потому что если что-то пойдёт не так, то любой руководитель сможет сказать, что это не он подписывал. Чтобы этого не было существует приказ (№ 130 от 2007 года), который категорически запрещает использовать факсимиле», — говорит адвокат Асатрян.
Его слова в ответе на запрос подтвердил начальник Управления по защите государственной тайны Департамента делопроизводства и работы с обращениями граждан и юридических лиц МВД России Виктор Изутин.
«Ваше обращение о порядке использования в системе МВД России факсимильного воспроизведения подписи внимательно рассмотрено. По существу поставленных в обращении вопросов сообщаю, что в соответствии с требованиями Инструкции о порядке изготовления, учёта хранения и уничтожения печатей, штампов и факсимиле, а также их выдачи и использования в системе МВД России, утверждённой приказом МВД России от 6 февраля 2007 года № 130, использование факсимильного воспроизведения подписи руководителя (уполномоченного заместителя руководителя) подразделения на документах оперативного характера не предусмотрено».
Невозможно поверить в то, что начальник полиции Нижнекамска не знал простейших правил делопроизводства. Тем более, что в том же Татарстане уже есть прецедент, когда суд оправдывал по одному из эпизодов подсудимого именно из-за использования в полицейских документах подписи-печати. В настоящее время мы располагаем копиями многочисленных документов по делу Венидиктова и по другим делам, рассмотренных Нижнекамским судом, в которых использовалось факсимиле подписи Ветлугина.
Изложенные нами факты с большой долей вероятности свидетельствуют о том, что сначала была проведена проверочная закупка, а затем было оформлено постановление о ее проведении.
Кроме того, материалы о проведении оперативно-розыскных мероприятий не были засекречены, что также является грубым нарушением требований закона к работе со сведениями, составляющими государственную тайну.
«В случае если поступят сведения о том, что имело место какое-либо нарушение, прокуратура будет обязана провести проверку по этому поводу, ну и, соответственно, если факт обнаружения этих нарушений подтвердится, то будут приняты соответствующие меры», — объяснил Андрей Кокуйский, помощник прокурора Нижнекамской городской прокуратуры.
«Конечно же, это наша боль… Прошло два года, но смириться мы с этим не можем, и до сих пор постоянно болит душа. Говорят, что со временем горе забывается. Нет, не забывается, — говорит Ольга Венидиктова. — Просто привыкаешь жить с этой болью и всё. Пережить это невозможно, но мы боремся, и это, видимо, спасает. Вот эта вот борьба — надежда на то, что случится чудо. Мы боремся, не останавливаемся и надеемся на справедливость».
Просим Генеральную прокуратуру РФ считать нашу публикацию официальным обращением и проверить изложенные в ней факты.
СЗПЦ «Человек и Закон» будет следить за развитием событий.
Егор Зубцов
