В Таврическом дворце в эти дни проходит Международный форум «Санкт-Петербург – парламентская столица Содружества». Съёмочная группа «Резонанса» посетила мероприятие, приуроченное к 320-летию города на Неве. В кулуарах мы пообщались с одним из участников форума сенатором Еленой Афанасьевой. Член Комитета Совета Федерации по международным делам рассказала о столичном статусе Петербурга, недоработках законодателей, а также о важности контроля за освободившимися заключёнными, серьезно нарушившими закон.
— Елена Владимировна, вы поддержали предложение историка Андрея Ильина сделать Петербург парламентской столицей, отразить это в уставе города. Почему?
— Мне кажется, что это правильное предложение, потому что мы все знаем Санкт-Петербург, как действительно парламентскую столицу ещё Российской империи. Здесь живёт парламентаризм, причём здесь живёт парламентаризм не только Российского государства, а в рамках нашего Содружества. И, конечно, для нас очень важно, что Санкт-Петербург является объединяющей, государственной, государевой структурой, в которой могут спокойно и доброжелательно творить парламентарии стран СНГ. И сам город, не только федеральные структуры, которые здесь работают, не только наша межпарламентская ассамблея, но и сам город стремится к тому, чтобы это звание с гордостью нести. Он несёт его сейчас, не обладая этим статусом, а мне кажется, что было бы правильно, если бы Санкт-Петербург и по статусу стал – парламентской столицей Содружества.
Здесь очень важно, прежде всего, взаимодействие федерального центра, взаимодействие самой городской структуры в лице её руководства, разных управлений, в том числе с Межпарламентской Ассамблеи. Мы говорим о МПА как о большой организационной структуре, но сегодня мои коллеги, которые выступали — парламентарии из других стран СНГ, — они рассказывали о том, как напрямую взаимодействуют с Санкт-Петербургом. И когда ты слышишь о тех достижениях, которые Санкт-Петербург в этих взаимоотношениях достиг, а это — уважение к городу, это – уважение к традициям, это – содействие городу в работе в различных форматах: культурных, образовательных, защите памяти, воспитании молодёжи, то, конечно, многие говорят о том, что Санкт-Петербург для них стал тем центром притяжения, где они могут не только получить эти двухсторонние контакты, но и развивать многосторонние контакты с другими странами СНГ. Конечно, нужно, прежде всего, усиливать взаимодействие федерального центра, города, МПА СНГ. Мне кажется, что здесь мы как раз идём по нарастающей. Нам, конечно, есть куда стремиться, но и то чего мы достигли – это успехи на международном треке взаимодействия, чему могут позавидовать наши европейские соседи. У них сейчас, кстати, всё идёт, наоборот, к развалу, к непониманию друг друга. Многие страны не понимают, почему они должны находиться в Евросоюзе, когда зачастую нарушается самобытность тех стран, которые там находятся. У нас же в МПА СНГ, а я это вижу, мы стараемся учитывать многообразие наше для того, чтобы достичь консенсуса. И достигается этот консенсус благодаря нашему взаимному диалогу уважительному, стремлению найти общие точки соприкосновения, а не точки, которые бы нас наоборот разъединяли. Я думаю, что у нас всё впереди и у нас действительно всё получится.
— Вы говорите о взаимодействии федерального центра и Санкт-Петербурга. А вот Совет Федерации, Госдума по-прежнему «московские», или они всё-таки собираются к нам переехать?
— Уже не первый год поднимается вопрос о том, что парламент Российской Федерации – нижняя и верхняя палаты, — должны находиться в Санкт-Петербурге. Об этом мы много тоже рассуждаем: насколько это в интересах государства, насколько это позволит, в том числе расширить возможности самого региона. И многие говорят, что бизнесу — быть в Москве, а органам законодательным, конституционным, например, быть в Санкт-Петербурге. Это очень интересная идея, тем более, если статус Санкт-Петербурга официально станет статусом парламентской столицы Содружества, то, наверное, дорога нашему парламенту открыта в Санкт-Петербург. Я такую идею воспринимаю абсолютно нормально, потому что у меня подход государственный. Я считаю, что там, где депутаты нужнее стране, там они и должны работать. Если это завтра будет Новосибирск, или Хабаровск, или Владивосток, значит, мы должны будем поехать туда и работать там столько, сколько это необходимо. Всем парламентом переехать, значит поедем всем парламентом. Если тебя не устраивает место твоей работы, ты можешь просто сменить место не территориально, а сменить само место работы.
— Скажите, пожалуйста, кризис парламентаризма сегодня не ощущается? Сенатор, депутат – это по-прежнему звучит гордо?
— Для меня и сенаторы, и депутаты, это люди, которые имеют богатый жизненный опыт. Я в них вижу, хотя я уже сама двадцать лет в парламенте, но я ежедневно учусь в этих опытных мудрых людей и мне есть чему ещё учиться. Новое поколение, которое сейчас пришло и в Государственную Думу, а у нас много молодых людей, и им есть чему уже поучиться у нас и у наших старших товарищей. Для меня это очень уважаемые люди и я считаю, что в эти органы не попадают просто так. В Совете Федерации люди с большой трудовой биографией, они люди уважаемые в своих регионах, люди, которые представляют себя, и в профессии добившиеся успеха, люди, которые на политическом общественном поприще заняли какую-то активную, понятную для граждан позицию. В Совете Федерации нет случайных людей, и я горда тем, что я тоже имела возможность работать в Государственной Думе, имею возможность работать в Совете федерации. У нас очень слаженная, классная, серьёзная команда. Знаете, я всё время вспоминаю один раз услышанные слова от Валентины Ивановны (Матвиенко – ред.), она сказала: «Когда Совет Федерации берётся за дело, мы делаем всё на самом высшем уровне. И все мероприятия или задания, которые мне поручают, я стараюсь соответствовать этим словам и делать всё на высшем уровне. Даже к докладам я подхожу серьёзно, которые готовлю сама, а это проработка огромного количества материалов для того, чтобы в течение трёх-пяти минут доложить основную суть и ещё успеть сделать предложения и показать пути их реализации.
— Но всё-таки иногда депутатов и сенаторов критикуют. Сейчас принято во всём обвинять наших политических противников с Запада, но у нас, наверное, у самих тоже есть недоработки, в том числе в законотворческой деятельности. Какие?
— Вообще, законодательство это же такой очень живой организм и, конечно, законы должны отражать реалии. Например, в своё время был тезис: «человек должен следовать за работой», то есть, он может поменять место жительства для того, чтобы получить работу «своей мечты». На самом деле, конечно, для россиянина это очень тяжёлый вопрос, ведь мы все привязаны к своим домам, к своим квартирам, мы стремимся купить свою недвижимость, поэтому, конечно, мы территориально к ней привязаны. Во-вторых, для нас свойственно, что мы живём на своей территории, где живут наши родители и где находятся могилы наших предков. Это очень важно понимать! Россиянин не может просто так взять и уехать на работу в другой регион, потому что здесь его семья, здесь его корни. И, конечно, мы говорим, что рабочие места должны открываться по месту жительства человека и особенно должна быть достойная зарплата. Нельзя, чтобы человек работал, но при этом был нищим или бедным. Человек должен получать достойную зарплату, которая бы обеспечивала не только необходимые условия для его выживания, а и достойную жизнь. Чтобы человек мог отдыхать, мог позволить себе, прежде всего, медицинское обслуживание и лекарства, мог обучить своих детей, мог одеваться, имел качественную, хорошую еду. 25 тысяч – очень маленькая зарплата, за которую люди работают. И, конечно, в этом плане законодателям есть над чем думать. Мы постоянно правительству об этом говорим, что нужно поднимать уровень благосостояния человека посредством увеличения заработной платы. Мы говорим и о других проблемах, которые существуют в нашем законодательстве. А их много. Вот посмотрите сейчас, что у нас творится с мигрантами! И здесь мы тоже в ежедневном режиме мониторим наше законодательство, чтобы не допустить разгула преступности мигрантов. Слава богу, мы ещё в этой стадии с вами не находимся. Но вопрос-то миграционный всё равно перед нами стоит, в том числе вопрос по безопасности наших граждан. И таких вопросов в ежедневном режиме, конечно, их очень много: и медицина, и образование… До сих пор боремся с ЕГЭ. Я, например, когда прошёл год после введения ЕГЭ, а я учитель по профессии, естественно, выступила против ЕГЭ. Я помню, как меня все ругали, а сейчас большинство тоже выступает против. Поэтому есть над чем работать конструктивно, в том числе с членами правительства Российской Федерации. Кроме того, я сейчас являюсь членом комитета по международным делам, и это очень сложное поле работы! Когда мы выходим один на один со своими уже не политическими оппонентами (в международных организациях – ред.), а иногда даже врагами, и я всё равно как парламентарий должна выстоять, не побояться сказать точку зрения, защитить интересы своей страны. Да, мне отключают микрофон… Да, меня загораживают мои политические враги и мне приходится иногда двигать их локтями, чтобы иметь возможность продолжить свою речь в микрофон. Очень сложная и интересная работа для своей страны, во имя интересов своего государства и защиты нашего сегодняшнего. Наши дети – это сегодня! Вот я сегодня защищаю своих детей, а своими я считаю всех детей Российской Федерации. Для меня любой ребёнок, которого я вижу на улице – как родной. Я хочу, чтобы эти дети были счастливы, чтобы наша страна для них осталась великим государством с великой историей, с великой культурой, чтобы они знали, что они достойны памяти своих предков.
— Цитирую Алексея Мельниково, члена СПЧ (Совет по правам человека при президенте — ред.): «Надзор за освободившимися заключенными необходимо облегчить — например, можно создать мобильное приложение, через которое они смогут отмечаться». Есть риски, на мой взгляд, что «доброта» СПЧ спровоцирует ещё больше рецидивов, в том числе по тяжким и особо тяжким преступлениям.
— Я человек так скажем жёсткий по своему характеру и для меня люди, которые представляют физическую опасность для населения, это люди, которые должны находиться под бдительным надзором государства. На них должны быть браслеты, а в отношении педофилов мы должны знать, где они находятся ежеминутно, чтобы не допустить какой-то трагедии. А они тоже освобождаются из мест заключения. Здесь добренькими быть нельзя, здесь не должно быть никакой миндальности, как мы говорим, чтобы и преступник понимал, что он совершил преступление, за которое нет прощения, что до конца своей жизни он будет находиться под жёстким «глазом»-надзором государственных структур, чтобы у него в голове даже на мгновение не возникло желание сделать что-то подобное. Как государевы люди мы не должны смягчать, чтобы не повторилась трагедия. Второй раз права на ошибку мы не имеем! Потому что второй раз – это уже симптом, система не работает, а она должна работать очень жёстко для того, чтобы спасти жизни людей, спасти здоровье человека и даже спасти, извините меня, федеральные деньги – бюджет. Потому что есть люди, которые используют и другие формы извращённого, наглого попрания закона воруя миллиарды. Поэтому здесь, мне кажется, миндальничать нельзя. Должно быть всё очень понятно, чётко – и для нас, как для граждан, и для государства, и для преступника, — что больше у него этой возможности никогда не появится.
Материал подготовили: Любовь Лютова, Игорь Зубов