Принимать или нет аудиозапись во внимание при рассмотрении дел в судах? Соблюдать гарантируемое Конституцией право на неприкосновенность чужой частной жизни или отстаивать свою правоту всеми законными способами? Однозначно ответить на эти вопросы достаточно сложно. Между упомянутыми нормами существует достаточно тонкая грань и однозначно ответить на этот вопрос сложно, особенно, когда дело касается таких «скользких» определений, как тайная аудио или видеозапись, которую приводит в качестве улики одна из сторон судебного разбирательства.
Адвокаты с жадностью хватаются за подобные законодательные казусы, чтобы развернуть процесс в ту или иную сторону. Роль записи в суде может стать решающей как для обвинителя, так и для защиты. Главное в таких случаях правильно определить — на законных ли основаниях она была сделана, и не противоречит ли метод её «добывания» правовым нормам.
С одной стороны, ст. 24 Конституции запрещает собирать, хранить и использовать информацию о частной жизни лица без его согласия. С другой стороны, ч. 2 ст. 45 дает право защищать свои права и свободы всеми законными способами. Чтобы использовать в суде доказательства, добытые подобным образом, судебная практика предъявляет к ним целый ряд требований. Причем для разной формы процесса – гражданского, уголовного или арбитражного, эти требования разнятся.
Во-первых, сделать запись может только то лицо, чьи права были нарушены, а не сторонний наблюдатель, родственник, знакомый или, к примеру, частный детектив. Не стоит забывать, что современные компьютерные технологии позволяют сделать с любыми записями что угодно. Поэтому необходимо четко определить достоверность сделанного материала. Носитель, на который был записан разговор, должен быть извлечен из самого устройства для записи и отдан на экспертизу с целью выявления факта редактирования записи или её подделки. Кроме того, для использования аудиозаписи в качестве улики или доказательства вины одной из сторон, нужно убедить суд, что её присовокупление к делу просто необходимо для защиты нарушенного права.
Стоит оговориться, что вопросов к записям, тайным или явным, сделанным в рамках следственного процесса сотрудниками правоохранительных органов вопросов никаких не бывает. Суд принимает их безоговорочно. Евгений Волков, судэксперт по уголовным делам, связанным с психологическим давлением, считает, что в интересах следствия можно использовать, естественно в рамках законы, любые методы.
«Мне доводилось в своей практике проводить анализ аудиозаписей, которые предоставляются следствию, однако все они были добыты в рамках оперативно-розыскных мероприятий, то есть сделаны исключительно на законных основаниях, с санкции прокуратуры, с обоснованием подозрений в отношении определенного лица, и лишь такие записи не вызывают никаких вопросов. Если же запись делается частным лицом, да еще и с предполагаемым нарушением отдельных правовых норм, то здесь грань доказательности таких материалов и возможности привлечения их к рассмотрению в суде, очень тонкая. Каждый случай должен рассматриваться строго индивидуально, с назначением как юридической, правовой экспертизы, так и технической».
Артем Баранов, эксперт независимого объединения профильных адвокатов юридического центра «Высшая инстанция» уверен, что в спорных вопросах относительно законности использования тайных записей в судах, нужно руководствоваться исключительно базовыми правовыми нормами и существующим законодательством.
«С одной стороны, все прецеденты, которые трактуются арбитражным судом или судами общей практики, дают однозначный ответ – любые ненадлежащим образом полученные доказательства не могут быть использованы в суде. В том числе аудиозаписи, добытые без разрешения одной из сторон разговора. При этом у нас есть 29-я статья Конституции, в которой говорится, что у любого гражданина есть право свободно добывать информацию, тот же закон об информации, принятый еще в 2006 году, где прописана свобода в получении информации любыми путями. Но давайте не будем забывать один из основных принципов Конституции – свобода человека заканчивается там, где начинается несвобода другого. Добывать информацию, ущемляя личное пространство, то есть права и свободу другого лица, недопустимо. В судах этот принцип, как правило, неукоснительно соблюдается, и неправильно добытая информация, в частности аудио или видеозаписи, не принимаются в качестве улик или свидетельских показаний».
Тем не менее, в России использование тайных аудиозаписей в качестве свидетельства вины или правоты той или иной стороны в судебном процессе сегодня остается на усмотрении самих судей.
Для большей наглядности можно привести совсем недавний пример. В конце 2016 года Верховный суд разрешил использовать в качестве улики тайную, то есть сделанную без ведома собеседника, запись телефонного разговора между фигурантами судебной тяжбы. Прецедентом стало дело № 5-КГ16-18, о полуторамиллионном долге, данном на три года под 20% годовых, который истица, требовала с одной супружеской четы, назовем их Евгения и Игорь. К моменту судебного разбирательства пара развелась. Займ был оформлен на мужчину, однако деньги были нужны для бизнеса его жены, поэтому и возврат кредитор требовал с обоих супругов. Именно общность долга истица и решила подтвердить записью телефонной беседы с Евгенией. Тверской областной суд не смог присовокупить к делу это доказательство, поскольку «носитель процессуально не оформлен, нет указаний, где, кем и при каких условиях производилась запись», и к тому же один из собеседников, в данном случае ответчица, не был предупрежден о том, что разговор записывается. Облсуд сослался на положение о том, что распространять сведения о личной или семейной тайне, помимо воли заинтересованного лица и без его официального согласия, запрещено. Однако Верховный суд РФ решил, что в этом случае запрет не работает, поскольку запись вела одна из участниц разговора, а сам он касался обстоятельств договорных отношений между ними. «В связи с этим запрет на фиксацию такой информации на указанный случай не распространяется. В целом же аудиозаписи – самостоятельное средство доказывания, и ссылаться на аудиозапись телефонного разговора можно», – было сказано в определении ВС.
По мнению Артема Баранова, отечественное судопроизводство пока еще находится в стадии разработки относительно всех правовых норм, касающихся этого вопроса.
«В отношении доказательств подобного рода, как то аудиозаписи, видео, скрины из соцсетей, вайбера и так далее, ставшие сегодня модными, четкого определения в российском законодательстве нет и четкой трактовка использования таких доказательств не проработана. У нас право непрецедентное и нередки случаи, когда суды сами себе противоречат, причем даже по идентичным процессам, поскольку решают сами, на свое усмотрение, принимать такие доказательные материалы к сведению, или нет. Такой риск для истцов и ответчиков есть».
Рассмотрение аудиозаписей в качестве доказательств в судах разных инстанций разнится не особо, однако, отдельные нюансы все-таки есть. Гражданский процессуальный кодекс прямо называет аудио- и видеозаписи в числе доказательств, но Ст. 77 Гражданского процессуального кодекса обязывает указать, когда, кем и в каких условиях проводились аудиозаписи. И опять же, законность добытой таким путем информации и возможность использования её в рассмотрении дел, остается на усмотрении судьи. В арбитражном процессе основой любого процесса является бумажный документ, поэтому аудиозаписи не получили широкого распространения. Если письменные доказательства противоречат записанным разговорам – суд склонен отдавать предпочтение бумагам.
Наиболее широкое распространение аудио записи получили в уголовном судопроизводстве. Особенно в коррупционных процессах и делах о вымогательствах. По ним аудиозапись является весомым аргументом при установлении вины и к способам добычи доказательств отношение со стороны судей, как правило, более лояльное. Главное условие – подлинность записи, что устанавливает экспертиза.
Приобщить аудио- или видеоматериал к уголовному делу непросто, но даже если она и попала в дело, нет никакой гарантии, что ее примут во внимание при вынесении итогового решения. Следователь или суд могут признать запись недопустимой, если она получена с нарушением УПК. Все-таки, даже в поисках правды от законодательных норм отступать нельзя.
Артем Андриянов
